В этом году мама вышла на пенсию. Ну и, как следствие, начала вести образ жизни овоща - только в поликлинику и выбирается. Я понимаю - 40 лет водителем - не шутки, у нее и остерохондроз, и скалиоз, и неврология, чуть ли не до грыжи. И по прочему беда... но, блин, так нельзя. Поэтому я хочу ей подарить собаку, что бы хотя бы та ее (маму) на прогулку выводила. Главный вопрос - как сделать так, что бы меня родители не убили и собаку не возненавидели.

Это дорога недалеко от моего дома в Кишинёве, на бульваре Дачия (бывший проспект Мира) - справа видна аптека, куда я хожу за лекарствами, а прямо - рынок, где покупаю фрукты. Почему обратил внимание на эту разбитую дорожку, уложенную лет сорок назад из бетонных плит? А вы посмотрите сами!
читать дальшеПлиты одинаковые. Вроде бы.
Сделаны на одном предприятии, приблизительно в одно время, установлены одними руками и ходят по ним уже много лет одинаковые люди. Тогда ПОЧЕМУ одни плиты стёрты до арматурной проволоки, а другие - как только что с завода?!..
Оказывается, всё зависит от того, КТО и КОГДА эти плиты сделал - халтурщики или честные мастера были на смене, смогли украсть цемент или положили, как необходимо по ГОСТу.
Те плиты, что сделаны на совесть - лежат сорок лет и прослужат ещё столько же без ремонта. А вот результат работы воров и бездельников - налицо...
Так и люди - если сделаны с любовью, а не по пьяной лавочке, если воспитаны родителями правильно, если не пили, не курили, не кололись и не нюхали, а следили за здоровьем, то до седых лет в порядке и преодолеют любые испытания с честью. А если нет - то стираются "до костей" ещё в молодые годы. Примеры - в любом дворе...
Так же и со страной - если не думать о своём кармане, не "воровать цемент", которым скрепляется государство, то сделанное тобой прослужит твоим детям и внукам. А если жить по принципу "после нас хоть потоп" - то потоп себя ждать не заставит. Примеры - и в нашей республике и по соседству...
Вот такие размышления навеяла бетонная дорожка по дороге за яблоками.

Молдова, Кишинёв


Источник: fishki.net/1744011-bog-hranit-vseh--tolko-srok-... © Fishki.net

*Баянчик, но мило:,)*

"Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю все наоборот. Буду ему с трех лет твердить: «Милый! Ты не обязан становиться инженером. Ты не должен быть юристом. Это неважно, кем ты станешь, когда вырастешь. Хочешь быть патологоанатомом? На здоровье! Футбольным комментатором? Пожалуйста!
Клоуном в торговом центре? Отличный выбор!»читать дальше
И в свое тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий клоун с подтеками грима на лице, и скажет: «Мама! Мне тридцать лет! Я клоун в торговом центре! Ты такую жизнь для меня хотела? Чем ты думала, мама, когда говорила мне, что высшее образование не обязательно? Чего ты хотела, мама, когда разрешала мне вместо математики играть с пацанами?»
А я скажу: «Милый, но я следовала за тобой во всем, я не хотела давить на тебя! Ты не любил математику, ты любил играть с младшими ребятами». А он
скажет: «Я не знал, к чему это приведет, я был ребенком, я не мог ничего решать, а ты, ты, ты сломала мне жизнь» — и разотрет грязным рукавом помаду по лицу. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые ищут виноватых. И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».
Он скажет «ах» и упадет в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Или не так. Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю все наоборот. Буду ему с трех лет твердить: «Не будь идиотом, Владик, думай о будущем. Учи математику, Владик, если не хочешь всю жизнь быть оператором колл-центра».
И в свое тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий программист с глубокими морщинами на лице, и скажет: «Мама! Мне тридцать лет. Я работаю в „Гугл“. Я впахиваю двадцать часов в сутки, мама. У меня нет семьи. Чем ты думала, мама, когда говорила, что хорошая работа сделает меня счастливым?
Чего ты добивалась, мама, когда заставляла меня учить математику?»
А я скажу: «Дорогой, но я хотела, чтобы ты получил хорошее образование! Я хотела, чтобы у тебя были все возможности, дорогой». А он скажет: «А на хрена мне эти возможности, если я несчастен, мама? Я иду мимо клоунов в торговом центре и завидую им, мама. Они счастливы. Я мог бы быть на их месте, но ты, ты, ты сломала мне жизнь» — и потрет пальцами переносицу под очками. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые все время жалуются. И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».
Он скажет «ох» и упадет в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Или по-другому. Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю все наоборот.
Буду ему с трех лет твердить: «Я тут не для того, чтобы что-то твердить. Я тут для того, чтобы тебя любить. Иди к папе, дорогой, спроси у него, я не хочу быть снова крайней».
И в свое тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий режиссер со среднерусской тоской в глазах, и скажет: «Мама! Мне тридцать лет. Я уже тридцать лет пытаюсь добиться твоего внимания, мама. Я посвятил тебе десять фильмов и пять спектаклей. Я написал о тебе книгу, мама. Мне кажется, тебе все равно. Почему ты никогда не высказывала своего мнения? Зачем ты все время отсылала меня к папе?»
А я скажу: «Дорогой, но я не хотела ничего решать за тебя! Я просто любила тебя, дорогой, а для советов у нас есть папа». А он скажет: «А на хрена мне папины советы, если я спрашивал тебя, мама? Я всю жизнь добиваюсь твоего внимания, мама. Я помешан на тебе, мама. Я готов отдать все, лишь бы хоть раз, хоть раз понять, что ты думаешь обо мне. Своим молчанием, своей отстраненностью ты, ты, ты сломала мне жизнь» — и театрально закинет руку ко лбу. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые все время чего-то ждут. И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».
Он скажет «ах» и упадет в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Этот текст — хорошая профилактика нашего материнского перфекционизма — стремления быть идеальной мамой. Расслабьтесь! Как бы мы ни старались быть хорошими мамами, нашим детям все равно будет что рассказать своему
психотерапевту."

www.adme.ru/zhizn-semya/kogda-nibud-u-menya-rod...

Ну что ж... Что получилось - то получилось. Утром мне будет невыносимо стыдно за халтуру, но сейчас я уставшая и довольная

PS: это конкурсная работа, и да, стараться нужно лучше, но не могу, увы
citycelebrity.ru/citycelebrity/Project.aspx?Pro...

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Я: надо идти в магазин, наго готовить ужин, надо...
Мозг: забудь про всееее. Ты сова ! О.О УХУ!

1995 год
Серый, холодный дождь барабанил по окнам троллейбуса. Несмотря на раннее время, казалось, что на город уже опустился вечер.
Родители крепко держат меня за руки и мы бежим до дома, стараясь на наступить в непомерные лужи. Звоним в домофон - диковинка нового времени, доступная только богатым домам - и поднимаемся на пятый этаж. Первая ступенька четвертого этажа чуть выше и мне приходится поднимать колено чуть ли не до подбородка. Звоним. За дверью раздается забавный щебет, совсем не похожий на обычный дверной звонок. Дверь открывает двоюродная бабушка, бабушка Люся, ее улыбка столь широкая, искренняя приглашает войти. Родители вручают мне цветы и конфеты, подталкивают прямо так, в уличных сапогах, поздравить именинницу. Прабабушке Лиде сегодня 76. Я протягиваю подарки и бормочу что-то невнятное, смущаюсь. Она улыбается и слегка трясет головой и руками. Что поделаешь - возраст.
И оглядываюсь - где же Катя? Она на танцах, отвечают мне, скоро будет. Я раздеваюсь и иду в Катину комнату. Нехорошо шерудить в чужих игрушках, но у сестры так много игрушек! Дорогих, диковинных, из Москвы, а может, даже из Европы! Говорящая Барби, Барби с гнущимися руками-ногами, кукольный домик с подсветкой и звонящим телефоном... И вот приходит Катя, конечно же, в первый момент мы с ней обнимаемся - ведь мы так долго не виделись! И убегаем играть. Почти сразу нас зовут за стол, мы садимся на диван, едва доставая носом до стола. А на столе... Салями, суджук, салаты, фрукты и , конечно же, фирменная бабушкина запеченная осетрина. Но мы не голодные, и тем не менее, нужно немного посидеть, из приличия. От нечего делать, я рассматриваю сервант - с сувенирными пепельницами, часами, портсигарами, с шикарными дорогими чайными парами. А еще на журнальном столике стоит телефон. А над ним - висит картина.
Но вот ужин окончен, взрослые пьют алкоголь, а мы с Катей убегаем играть в комнату. И думаем, что делать. Конечно же, нужен особый, "бодрящий" кофе родителям! В такой-то холод... И мы перебегаем в кухню. На двери наклеены выпуклые наклейки с Барби, диснеевские принцессы, как в собственных комнатах, удобно расположились в ячейках белоснежной плитки. Я рассматриваю все это, пока Катя достает с верхних полок растворимый кофе(на правах старшей, целый год разницы!) и мы начинаем "кулинарить": кофе, сахар, соль, черный перец... о, и крахмал есть?.. а еще вот эти пахнущие елкой иголочки... Относим взрослым и со смехом разбегаемся, когда они-таки попробуют. И бежим прятать мою одежду. Потому что вот-вот уже будет пора собираться домой, а ведь еще и шести нет... Но, конечно, родители все находят и выволакивают меня со слезами на глазах...
2015 год
Солнечный день, тепло и сухо. Я вместе с детьми, идем поздравить, повидать прапрабабушку Лиду.
Дверь открывает дядя Андрей - удивительно, но только теперь, после инсульта, становится ясно - он старше моего отца. От сердца немного отлегло, я ожидала всего, инсульт очень капризная штука, мой дед только лежать и мычать мог после него. Характер, правда, испортился окончательно, но это не так уж и важно, сегодня мы пришли не к нему. Заходим. Сердце сжимается снова. Выбитое стекло в межкомнатной двери смотрит печальной пустой глазницей, стыдливо открывая комнату с отлетевшими обоями, криво повешенной картиной и невероятно пыльной мебелью. Из комнату медленно выходит бабушка. Ей 96 лет. Полуслепые глаза широко открыты, она опирается на трость. "Не раздевайтесь, холодно"- говорит бабушка, Но нет, не холодно, просто она мерзнет. Нас уже не приглашают в зал - слишком грязно, слишком холодно, слишком неудобно. Мы проходим в бабушкину комнату, дети запрыгивают на кровать и с восторгом покачиваются на пружинах. Она уже почти не готовит, ей тяжело поднимать руки, просит забрать шкаф, потому что "когда я умру, его все равно выбросят... Жалко, хороший". Предлагает нам торт и конфеты. Ей привозит внучка - тетя Люда, раз в неделю продукты, и конфеты. Мы проходим на кухню. Тяжелая, липкая, черная грязь, как чудовище обволакивает каждый предмет в кухне, пожирает красоту, разбивает вдребезги ощущение добротности мебели. Черный чайник на одну чашку. Рассохшиеся табуретки.
Как же так. Ведь у бабушки столько родных - жив сын, мой дед, который каждые выходные проводит на даче и работает в институте, внуки, правнуки... Предлагаю переехать к нам, в частный дом, оттуда хотя бы выйти на улицу можно. Нет, не хочет.
А Катя... Катя вышла замуж за бизнесмена, работает у него на фирме дизайнером. И мы вот уже 15 лет не общались нормально.

Знаете, иногда возникает ощущение, словно вещи прощаются с нами? За секунду до. Вот так было и сегодня. Мои очки зацепились за Полинкину прядь волос и, когда ребенок отстранился, отправились в свободное падение. Тут-то и возникло это чувство, хотя умом я понимала - оправа титановая, максимум стекло треснет.
Нифига. Оправа разлетелась на части едва коснувшись ламината. Очкам три года, стоили 4 т. Это в 4 раза больше, чем я психологически готова потратить на "крепкую рабочую лошадку". В среднем я меняю очки раз в 5 лет, до 20 потому что диоптрии росли, а теперь - из-за "несчастных случаев".
Сейчас муж кое-как закрепил оправу проволокой, завтра и послезавтра буду ходить так, а там уже в новых очках.
Блин. Так не вовремя!

В этом году одно расстройство с обуви. Купила в мае босоножки - развалились в августе, без возможности восстановления (подошва порвалась), на замену взяла мокасины - уже сквозная дыра на мизинце
Сегодня взяла осенние полусапожки. Если и они развалятся не дожив до весны, я, б..., возьмусь сама шить, вряд ли получится хуже